Робко взглянула на Эримана из-под растрёпанной чёлки. Чистая кожа, никаких трещин, никакой черноты. Хрустальные глаза заискивающе улыбались. Он потянулся и поцеловал меня в нос.

– Ты так красиво спала, я глаз оторвать не мог. Стонала так сладко, – погладил пальцем по губам. – Хочешь есть?

Я легонько прикусила его палец и кивнула:

– Мне кажется, целый погреб бы съела.

– Зачем же погреб? – засмеялся Эри. – Он же несъедобный!

– Ну тогда холодильную камеру, – мечтательно проговорила я. – За исключением азитов. И… тебя. Мне понравилось тебя кусать.

Ладонь бродила по подбородку Эри, считая щетинки, потом – соскользнула на шею. Пронеслась по ключице и остановилась на плече. На светлой коже красовался тонкий алый рубец в форме шестиконечной звезды. Один луч фигуры был закрашен.

– Интересная у тебя татуировка, – прошептала я, обводя звезду пальцем. – Это символ стихийника? Но стихий ведь не шесть…

– Где? – Эриман извернулся и посмотрел на плечо. Глянул на меня, а затем снова на татуировку. Пощупал пальцами и шикнул. – Что за…

Я смотрела на него, едва ли не крича, а в груди нарастала паника. Стискивала сердце, сдавливала лёгкие, кружила голову. Слишком уж странной была реакция Эри. И чересчур естественным казалось его изумление.

– Что-то не так? – только и смогла прошептать.

– Всё не так! – Эри приподнялся с разгорячённым взглядом. Я непроизвольно прикрыла рукой зудящее плечо. – Покажи! – резко сказал он. – Покажи, Арли… Это плохо, очень плохо. У меня не было татуировок. Поверь, я бы это запомнил!

Замерев от ужаса, я оторвала дрожащие пальцы от исцарапанной кожи. Показались изогнутые следы расчёсов с капельками запёкшейся крови и… что-то ещё. Бледные и выпуклые розовые линии складывались в звезду! Точно такую же, как у Эримана. Разве что, краснота закрашивала другой луч. Соседний.

Крик задрожал на губах. Замотав головой в истерике, я зажмурилась. Этого быть не может!

– Это сон! – закричала я. – Просто дурной сон!

Горячие пальцы Эри скользнули по контуру звезды.

– Нет. Ты слишком реальная для сна, Лин, – он склонил голову ниже, рассматривая отпечаток. Его волосы защекотали плечо. – Нужно Миреллу звать. Только она может подсказать, что это такое. Арли, давно у тебя проявилось? – он потёр ладонью подбородок. – Только бы не чары. Только не это…

– Не знаю, – выдохнула я. – Оно чесалось ещё в Мелике, всегда после кошмарных снов. Каждый раз сильнее, сегодня – невыносимо.

– Почему клиньев шесть? Смотри, у нас закрашены разные лучи, – Эри придвинулся и приставил своё плечо к моему. – У меня вверх идет, у тебя – в сторону. Всё! Арли, это нужно выяснить! Одеваемся, пьём чай… Не-е-е, едим курицу и сразу к Мирелле, – Эриман спрыгнул с кровати, не стесняясь своей наготы, и подал мне руку.

И всё равно я смотрела только ему в глаза, опасаясь опустить взор. И, поднимаясь, старательно тянула за собой одеяло. Встав, покосилась на грязную простынь и беспомощно застонала. Но сил думать о приличиях не осталось. Все мысли и стремления перебивала странная метка на плече. Две метки: моя и его.

И теперь я была уверена, что это как-то связано с моими кошмарами.

– Тебе странные сны не виделись? – спросила я Эри, будто невзначай.

Набрасывая халат, он повернулся ко мне. Густые брови нахмурились.

– Нехорошие сны, – сказал сухо и безжизненно. – Вот и выяснилось. Отсюда и тяга друг к другу, – Эриман подошёл к окну и, глядя в лазурную даль, горько добавил: – Видимо, Вездесущие – шутники, Арлинда.

Он долго стоял неподвижно, затем громко выругался и со словами: «Приводи себя в порядок» вышел из комнаты. Хлопнул дверью так сильно, что я подпрыгнула.

От его тона и взгляда покоробило так, что захотелось заплакать.

Я долго стояла под холодной водой в душе, пытаясь справиться с нахлынувшими мыслями и догадками. Мокла, пока не заледенела, а волосы не прилипли к спине. Метка на плече сильно побледнела, но не исчезла. И по-прежнему зудела, словно меня стая комаров атаковала. Нехотя собрала мокрые волосы на затылке и натянула одежду. Нарочито медленно развесила постельное бельё в сушильне, догадываясь, что вопросов всё равно не избежать. В комнату вернулась выжатая и помятая. Спускаться к завтраку не хотелось. И есть уже тоже.

В комнату тихо постучали, а затем дверь приоткрылась.

– Эбрисса Арлинда, вы уже переоделись? – спросила Амрес, робко заходя в комнату, и я удивилась изменению её тона. С холодного и жёсткого вчера, на тёплый и понимающий сегодня.

Держа спину ровно, она шагнула на ворсистый ковер. Бегло осмотрела застеленную постель и завязанные узлами шторы. Мне даже показалось, что на утончённом лице мелькнула тёплая улыбка, но она тут же растаяла, стоило светловолосой лишь заговорить:

– Ла'брисс Эриман, ждёт в кабинете. Я провожу.

Я шла следом припорошенными дневным светом коридорами и не могла избавиться от мысли. Такая красивая женщина под одной крышей с Эриманом. Сколько лет она здесь работает? Неужели он не заметил, как Амрес привлекательна?

Холодная ревность кольнула под ребрами и затянула тугое кольцо вокруг шеи. Хотелось дышать, но получалось только хрипеть. Я спрятала глаза и постаралась думать о чем-то другом. Но мысли неизбежно возвращались к метке, что могла разрушить иллюзию нашего с Эриманом счастья.

Мы вышли на первый этаж и через дубовые двери попали в широкий кабинет с высокими книжными полками. И, как в доказательство моей не беспричинной ревности, я зацепила взглядом ростовое зеркало, где отражалась статная Амрес в строгом платье и я…

Он стоял у окна, глядя в серое небо и будто умоляя Вездесущих о чём-то, известном лишь ему одному. Сильный. Статный и высокий. И ледяной, будто озеро в Мелике в середине волчьего сезона. Он совсем не походил на мужчину, что всецело принадлежал мне ночью. Словно за жалкий час из него вынули душу и заменили колотым льдом.

Услышав нас, Эриман снисходительно посмотрел через плечо. Его взгляд ранил, как отточенное лезвие. Я опустила глаза и едва удержала слёзы. Неужели всё из-за метки, что взялась неизвестно откуда?!

– Амрес, оставь нас, – проговорил он тихо.

Женщина кольнула меня синим взглядом и тихо ушла. Столь же высоко подняв голову и вытянувшись по струнке, как солдат.

Я присела в большое кожаное кресло и вжалась в спинку. Настороженный взор Эримана полоснул кожу до боли. Я зажмурилась, не желая дальше терпеть это. Нет. Не может такого быть! Это не он! Не мой мужчина…

– Я не сталкивался с подобным, – начал Эри, присаживаясь за стол напротив меня. Дерево натужно скрипнуло. – И не знаю, как быть дальше, Арлинда, – он опустил глаза и уставился на свои пальцы, будто приклеенные к столешнице. Жевал губы и напряжённо дышал. – Ждём Миреллу. Она проверит… не наделали ли мы вчера глупостей, – его голос дрогнул. Поднял воспалённые глаза и договорил: – Даже если ты беременна и чувства наши – лишь магия, я не оставлю тебя. Ты должна это знать. Ма… Арлинда.